Автор: ссм
Бета: Aerdin
Рейтинг: G
Дисклеймер: Не надо, и не просите – не возьму.
С благодарностью бете. В этот раз ей принадлежит еще и сама идея фика.
***
И что мне вечно неймётся? Вопрос риторический. Давно известно, что если на полный квиддичный стадион сверху бросить кирпич, он свалится именно на вашего покорного слугу. Магические дары, и те в моём присутствии работают через то самое место!
В общем, после окончания войны с Вольдемортом мы проходили преддипломную практику в аврорате, и нас распределили в Хогвартс. Как будто мне мало было семи лет учебы.
Хотя — вру, конечно. Я давно считал Хог своим домом, поэтому очень обрадовался этой практике. Тихо понадеялся, что вот уж там-то со мной ничего не случится.
Ага, счас. Не сегодня и вообще не в этой жизни.
Я зашел к себе в старую гриффиндорскую спальню грохнув дверью так, что, кажется, затряслись стены.
Рон удивленно посмотрел на меня:
— Гарри, ты чего?
— Можешь меня поздравить! Я теперь хилер!
От злости я почти соскальзывал на Серпентарго. Гермиона, впрочем, ещё после нашей попойки об окончанни школы помогла мне машинально переходить на змееяз, когда особенно хотелось выругаться.
— Киллер? — удивился Рон. — Ты не киллер, ты аврор, профессия такая, — мягко пояснил он. Мои друзья — это отдельный разговор. Я их определённо обожаю тем больше, чем дольше они рядом. Кажется, если бы Рон с Герм узнали, что я результат неудачного скрещивания индийской наги и фестрала, они бы лишь пожали плечами и поинтересовались, зачем мне в таком случае мантия-невидимка.
— Нет, ты можешь себе это представить? Хилер!
— Хаслер? – выпучил глаза Рон. – Но зачем? У тебя же свой счет в Грингосте!
— Нет, ты можешь себе этот кошмар представить? На какую жизнь меня толкает Дамблдор! Это же какой-то ужас! — продолжал бушевать я.
— Ему что, финансирования на школу в Хогвартие мало выделяют? — поддержал меня Рон.
— Да если так будет продолжаться, я рехнусь тут за неделю! Я ж не могу себя контролировать!
— Да как он может? — бушевал Рон. — Заставлять героя магического мира зарабатывать натурой!
— А если у меня не получится? — завывал я. — Я же могу нанести невосполнимый вред!
— Ну, я вообще не могу представить, как ему это в голову пришло! Хаслер в Хогвартсе! Где ты будешь клиентов набирать? Из преподавательского состава, что ли?
— Да нет, — досадливо поморщился я. — Пациенты — не проблема. Любой квиддичный матч в Хотвартсе всегда сопровождается целой серией травм!
— И он тебя собрался выставлять вместо приза за квиддич? У него что, кубки закончились?
На этом наконец наступила мертвая тишина.
Мы уставились друг на друга, пытаясь переварить полученную информацию.
У обоих это получалось неважно.
— Рон, — осторожно сказал я. — Ты о какой натуре сейчас рассказывал?
— Ну, ты же сказал, что Дамбльдор тебя заставляет быть хаслером и выступать в качестве награды выигравшей квиддичной команды, — услышал я и сполз по стенке.
— Рон, ты не представляешь, насколько ты мне помог! — рыдал я от смеха. — Ты мне очень четко показал, буквально в двух словах, что все могло быть намного хуже.
— А ты о чем говорил? — недоверчиво покосился на меня Рон. — Хаслер…
Это слово вызвало у меня очередной приступ истерического смеха.
— Рон, счастье мое, я тебя обожаю! — сквозь слезы выдавил я. — Не ХАСЛЕР… Не ХАСЛЕР, а ХИЛЕР.
— Ахилер? Не морочь мне голову, Ахилера вместе с его пяткой давно Геракл убил.
— ХИ-ЛЕР. — Я с трудом успокаивался. — Хилер — это целитель, который лечит наложением рук.
— На себя? — не понял Рон.
— На пациента, дурень. — Я, кажется, хрюкнул со смеху.
— Тогда я не понимаю, в чем проблема. Мануальная терапия известна давно. Только я в нее верю не больше, чем в предсказания Треллони. Ладно, раз такое дело — буду у тебя медбратом.
И тут мне стало совсем хорошо. Дело в том, что почерк у Рона, гм-м… Оставляет желать лучшего, скажем так.
Для примера — когда нам в аврорате дали бланки автобиографий, которые, дабы избежать ложных данных, заполняются после употребления зелья-аналога Веритасерума, Рон в качестве своего самого положительного качества написал «Я козлил своего слона». Весь срок обучения на курсанта Рона Уизли взирали со страхом и почтением, причем куда большими, чем обычно смотрели на меня. Эту бумажку я потом из отдела кадров спер и попросил Рона прочитать написанное. Он с обидой во взгляде уставился и, спросив: «А разве это не так?», безмятежно прочитал: «Я хозяин своего слова».
Представить его писарем…
Я осторожно заметил:
— Рон, у меня перо самопишущее есть, Гермиона подарила.
Но его, пожалуй, проза жизни занимала не слишком:
— Скажи, Гарри, а ты разве сможешь быть… ну этим. Там же образование нужно, и еще — какая-то специфическая магическая сила…
— Рон, ты помнишь, когда мы Сириуса из-за завесы вытаскивали, мы ритуал проводили.
— Ну?
— Так вот, этот ритуал стал вытягивать силу у завесы и передавать ее мне, только с противоположным знаком, не темную, а светлую. Собственно, он-то вытягивал силу у Волдеморта, так как сама эта вуаль — бывшая школьная мантия Тома Риддла, а заодно у всех бывших УСов-через метки.
— И что?
— Так вот, Волдеморта мы одолели, но УСы-то остались. И метки у них тоже. Вот Дамбльдор и приспособил эту связь под переработку магической энергии. То есть, чем злее Упивающийся — тем больше темной энергии у него отнимается. И тем слабее он становится как маг.
— А ты при чем?
— А я должен отдавать эту энергию в магический мир. Иначе я просто взорвусь, как слишком надутый воздушный шарик.
— А при чем тут хас… хилер? — не понял Рон.
— Да мой организм нашел лазейку, как избавиться от излишков магической энергии и не перегореть. Узнал я это совсем недавно. У меня Хедвиг заболела, когда я к Сириусу в гости ездил, помнишь?
— Да, я думал, она не выживет. Перья вылазили, летать отказывалась…
— Угу. Я вернулся, взял ее на руки, погладил… с ней произошло то же, что было со мной, когда на рану от василиска слеза феникса упала. Секунд пять — и Хедвиг уже возмущалась, что я ее на руках держу, когда ей полетать охота. Вот так это все и началось.
— Ну, хорошо, — задумался Рон. — А что тебя не устраивает?
— Дамблдор сказал, чтобы я шел работать в госпиталь св. Мунго. Ты можешь представить этот кошмар? Круглосуточно ходить и лапать пациентов… Да я лучше пару Круцио переживу.
— А дальше? — не унимался Рон.
— А дальше директор сказал, что раз госпиталь меня не устраивает, я могу остаться в Хогвартсе вместо мадам Помфри, которая уже много лет без отпуска работает… С бОльшим вдохновением я бы от него Аваду выслушал.
— Да ладно, не расстраивайся. Что-нибудь придумаем.
— Угу. Тебе легко говорить — придумаем! А если что-то не сработает? Я же ничего не умею! Этот дар у меня совсем недавно открылся.
— Ну, могло быть хуже, — философски заметил Рон.
— Ага. Дамблдор мог бы предложить мне стать не хилером, а хаслером. Типа, «Возлюби ближнего своего…»
На этот раз ржали как гиппогрифы уже мы оба.
Так начались прифронтовые будни. В течение двух часов мадам Помфри передала мне и Рону (ну куда же без него) свое медицинское хозяйство, ключи от медкрыла и документы. И уехала, оставив Хогвартс на двух оболтусов-недоучек.
За завтраком директор объявил всем о свалившемся на Хогвартс счастье в моем лице.
Что тут началось…
Старшекурсницы и так бросали на меня томные взгляды, а, услышав о моем медицинском задании, через одну бросились заниматься нанесением себе увечий разной степени тяжести — только бы прорваться в медкрыло. Но это еще полбеды.
К обеду пришел Хагрид и сообщил, что у него мантикрабы захандрили и отказываются есть. Пришлось заниматься мануальной терапией с мантикрабами. Не самая приятная работа, надо заметить.
И для нас с Роном потянулись кошмарные будни. Практически непрекращающийся День открытых дверей.
Сначала пришел Филч, принес Миссис Норрис, с порванным ухом и располосованным правым плечом.
Потом пришла пара кентавров с зубной болью.
И привели хромающего фестрала.
Потом был квиддичный матч Райвенкло-Слизерин. Могло быть хуже — всего восемь пострадавших.
Потом пришла профессор МакГонагол с глубокими царапинами на шее и затылке. Мы тогда не сразу поняли связь между ранениями декана Гриффиндора и Миссис Норрис.
Настолько устали…
Потом младшая сестричка Лаванды уронила в котёл губную помаду, результат, естественно, взрыв. Ну, до Невилла ей всё-таки было далеко, поэтому все ограничилось ожогами для всех присутствовавших на занятии, включая Снейпа. Кстати, Снейпа лечить было труднее всех, потому что он отбивался и норовил покусать Рона, когда тот его скрутил.
Потом бракованная партия метел у первокурсников показала им, как летать вертикально вниз.
Потом Профессора Спраут покусали мандрагоры.
К концу месяца, когда мы уже надеялись, что бесконечная череда посетителей хотя бы ненадолго прервётся, пришел Хагрид и сообщил, что его брат вывихнул ногу. Как ни странно, себе.
Потом… потом не помню.
Было еще посетителей так восемь, но я не в состоянии воспроизвести ни травм, ни имен… Хотя — нет.
Среди них были Сириус и профессор Люпин, которые почему-то подрались.
Когда я попытался уточнить, из-за чего, собственно, всё произошло — оба отмалчивались и краснели (МакГонагалл, кажется, первый раз увидела крёстного смущённым. Очень впечатлилась), пока Блэк не рявкнул, что если он ещё раз увидит, как Луни заглядывается на Снейпа, он специально заболеет бешенством и обоих покусает.
Месяц выдался тот еще.
К концу я чувствовал себя так, словно меня пропустили через мясорубку.
Поэтому, когда зашел очередной посетитель, я сначала наложил на него руки, а потом только открыл глаза, которые к тому времени уже слипались…
Черт, лучше бы мне их не открывать.
Передо мной стоял дементор. И почему-то искрил, как подключенный в розетку закороченный провод. Рон, к этому моменту тоже изрядно осоловевший от работы, автоматически надиктовывал магическому перу рост и примерный вес пациента. По-моему, приди вместо дементора Волдеморт собственным трупом, мы бы и его вылечили.
Когда я опустил руки, вместо ожидаемой тоски и тяжести на сердце нас с Роном пробило на ха-ха. Причем усталости не было ни в одном глазу. Дементор явно старался высосать из нас счастье и радость… Но у него почему-то плохо получалось.
Чем сильнее он старался, тем громче мы ржали.
В конце концов, мы пинками затолкали его в изолятор.
И вот тогда я заметил, что мне сильно мешают очки. Я их снял, чтобы лучше видеть.
Нет, я правда стал видеть без очков много лучше, чем в них.
Проверил по таблицам. Зрение восстановилось до 110%. Астигматизм куда-то делся.
Рон внимательно ощупал языком, а потом и пальцами что-то у себя во рту. Сообщил, что у него вырос зуб, который близнецы ему выбили в свое время.
И мы поняли: я заразил дементора.
То есть эта тварь поменяла свой знак и стала лечить вместо того, чтобы убивать.
Дементор попытался еще повыть, а Рон немного подумал и сказал, что хочет знать, чего могут бояться дементоры.
Решили завтра одолжить у профессора Люпина боггарта, выяснить.
Потом стали разрабатывать планы на завтра. Ну, громко сказано, конечно, но… Нам с Роном, да в превосходном расположении духа, да без Гермионы лучше сидеть смирно и не шевелиться. Безопаснее для окружающего мира.
Кто сказал, что мы легли спать после составления планов? Мы приступили к их немедленному выполнению!
Уточнили у директора, где можно сейчас найти дементоров.
Нашли. Наловили и переквалифицировали в лечебных тварей.
Было смешно, когда сначала они за нами бегали, а потом от нас.
Оказалось, что своим наложением рук я поменял их знак, и вместо того, чтобы пожирать радость и счастье, они стали жрать болезни. Просто великолепно.
От меня, оказывается, всё ещё бывает польза.
Зато, когда мы приволокли в Хогвартс на веревке семь штук упирающихся дементоров, проблема сознательного членовредительства у старшекурсниц была решена на корню.
В общем, в изоляторе мы оборудовали специальное помещение для содержания дементоров.
Да, кстати, Рон все же приволок боггарта.
Как ни странно, боггарт превратился не в патронуса какого-нибудь, а в обычного кота.
Мы еще половину помещения облазили, думали, может, там мышь где-то или крыса. Может, на них так перекодировка подействовала? Не знаю.
В общем, кроме всего прочего, пришлось одолжить у Филча Миссис Норрис для охраны дементоров. Пока для этого не будут закуплены сторожевые кошки.
Филч, конечно, пробовал возражать, но мы ему заявили, что в следующий раз, когда миссис Норрис подерется с нашим бывшим деканом, мы эту более не пыльную и не облезлую лечить не будем.
Крыть Филчу было нечем. Хотя очень хотелось крыть, по глазам было видно.
В целом, теперь, когда к нам приходил пациент, мы просто размещали его в комнате, смежной с изолятором. Хватало пяти минут.
Нет, ну, в особо тяжелых случаях, конечно, мы принимали меры. То есть — выпускали к тяжелому больному одного дементора под неусыпным контролем миссис Норрис.
Все, что оставалось делать мне — следить, чтобы мой собственный магический баланс не нарушался. Для этого я заходил в изолятор минут так на пять-семь в день. Вроде помогло.
Через дня три о нашей работе поползли слухи по всему магическому миру.
Первым к нам пришел Хмури.
Мы уже решили: ну, всё… амбец. Ревизия.
Ничего подобного. Он захотел подправить здоровье. Ну, а чего, нельзя?
Уходил от нас Хмури на своих двоих. Оставив нам обоим по выговору.
За то, что вместе с рассасыванием шрамов и выращиванием ноги ему вырастили еще и глаз.
Он очень обиделся, что мы лишили его возможности пользоваться магическим глазом. В самом деле, не выбивать же здоровый, чтобы вставить магический?
На следующий день Дамблдор заинтересовался, почему к нам зачастили посторонние.
Мы коротенько ввели его в курс дела, сказав, что раз мы устроили санаторий на территории Хогвартса, то будем платить ему аренду — 10% от выручки.
Как он торговался!
Пришлось пригрозить, что уйдем и заберем с собой дементоров.
Сошлись на наших 55 % от выручки в учебное время и 70% на каникулах.
Тем не менее, наше предприятие процветает по сей день.
Если мы с Роном не бросили аврорат, то только из нежелания сидеть на месте без дела.
Говорите, что Малфои обладают большим состоянием?
В таком случае, мы — огромным.
Посудите сами, если выручкой от санатория нынче полностью финансируется Хогвартс, учитель в Хоге сейчас звучит более гордо, чем замминистра Магии, да и зарплата у них побольше, чем у такого чиновника будет. (Гермиона, когда узнала, чуть было привычно не оторвала нам головы. Отговорились тем, что теперь уровень преподавания в любимой школе значительно повысится — конкурс-то теперь ого-го какой! Отделались парой воспитательных подзатыльников.)
Мадам Помфри нам недавно жаловалась, что пошла как-то сказать директору, как ей скучно и делать нечего: больные сами лечатся… И, к тому же, из работы ей осталось только восстанавливать подвергшихся неправильной трансфигурации и прочим не-болезням. Их в alma mater по сию пору немало, но с прежним уровнем загруженности, разумеется, не сравнить.
Директор ее выслушал… и удвоил ей жалование за вредность условий работы.
Мадам Помфри жутко возмущалась, мол, представляете, предложил увлечься кроссвордами! Совесть совсем у человека пропала.
Воистину — страдалица.
Конец
P.S. Ремус теперь не оборотень, а анимаг.